Дарья Донцова
Идеальное тело Пятачка

Татьяна Сергеева. Детектив на диете – 5


На главную
Глава «  1-3 4-6 7-10 11-13 14-17 18-21 22-24 25-27 28-30 31-34  »

Глава 14





Ну согласитесь, меньше всего ожидаешь встретить в Подмосковье хищника на вольном выпасе. Даже если приходишь в зоопарк, то в душе твердо уверен: усатые полосатые сидят в крепко запертых клетках. Мои ноги вросли в землю.
Тигр, похоже, спал, положив большую голову на мощные лапы. Одно ухо у него оказалось раздвоенным, а на носу розовело трогательное пятно. Сейчас кровожадный хищник походил на мягкую игрушку для великана. Но не успела я восхититься мирным видом «кошечки», как тигр зевнул, продемонстрировав длинный язык, черное нёбо и устрашающие зубы. Затем зверь потянулся, встал, отряхнулся, открыл глаза и... пошел прямо на меня.
Меня оторвало от земли неведомой силой, в спине заработал реактивный двигатель, и я не помню, как очутилась в домике за плотно закрытой дверью. Рената стояла у шкафа с лекарствами.
– Что случилось? – изумилась она.
Я, буквально рухнув на круглую белую табуретку, зачастила:
– Там тигр! Он свободно ходит по территории! Наверное, сбежал из вольера! Несчастный Чарлик, его сейчас сожрут, даже ушей не останется!
Маленкова засмеялась и подошла к окну.
– Ты имеешь в виду Артура?
Я кое как сумела прийти в себя.
– Он мне не представился. Может, и хотел вручить свою визитную карточку, но я предпочла удрать.
– Зря нервничала, – продолжала веселиться Маленкова, – Артур очень милый. Он раньше в цирке выступал, потом Герман Вольфович его купил, и сейчас тигр на заслуженной пенсии. Хочешь познакомиться с ним поближе?
– Не испытываю ни малейшего желания, – откровенно призналась я, – не выйду отсюда, пока его не запрут. Тебе не жаль Чарлика?
– Кролик не пострадает, – легкомысленно заявила служительница.
Я не удержалась от ехидства.
– Артур вегетарианец?
– Иди сюда, – поманила меня Рената, – глянь в окно.
Я подтащилась к подоконнику.
– Посмотри внимательно, – велела Маленкова.
Я оглядела тигра, тот принял позу служащей собачки. То есть сидел на задних лапах, а передние, поднятые до уровня мощной груди, странно вытянул вперед и держал в воздухе.
– Ну? – толкнула меня в бок Рената. – Почему, думаешь, Артур так устроился? Не поняла? Он опирается на...
– На стекло! – ахнула я. – Надо же, я не заметила от страха столбов, к которому оно крепится.
– Это не стекло, а прозрачный пластик, – поправила Маленкова. – Наверное, крутых денег заборчик стоил, не царапается, не мутнеет, грязь и пыль к нему почти не пристают. Раз в неделю заграждение специальным составом обрабатывают, и оно как бы с воздухом сливается. Хорошо жить тигром в богатом имении! Сильно ты перепугалась?
– Не передать словами, – выдохнула я, – даже щиколотка болеть перестала.
– Клин клином вышибают, – кивнула Рената. – Ставь ногу на табуретку, обработаю укус.
Когда мы с ней вновь вышли во двор, Артур уже ушел.
– Чарлик, Чарлик, – начала надрываться Маленкова, – хочешь яблоко? А манго? Банан, Чарли, банан!
– Кролик не обезьяна, – попыталась я остановить служительницу, – дай ему капустки или морковки.
– Это же Чарлик, – хмыкнула Рената. – Он, поганец, больше всего на свете обожает гамбургеры с кетчупом, но сейчас под рукой котлет с булками нет.
– Оригинально... – протянула я, глядя на неподвижную фигурку – кролик абсолютно не шевелился.
– Какой то он щупленький, – пробормотала Маленкова и схватила зазвонивший телефон.
– Да! Кто? Где? Когда? Куда? Вау! Бежим!
Широкая ладонь служительницы вцепилась в мое плечо.
– Скорей!
Я понеслась вперед и очень скоро запыхалась, но Рената не давала мне остановиться, подгоняла выкриками:
– Живей! Прибавь ходу! Шевелись!
В конце концов у меня закололо в боку, я села на попавшуюся по пути скамейку.
– Фу... Объясни по человечески, что происходит? Куда мы летим сломя голову?
– Охранник звонил, у центрального входа Чарлик избивает Виктора, фотографа, – тяжело дыша, сообщила Рената.
– Интересно, что он покурил, понюхал или пожевал? – засмеялась я.
– Кролик не употребляет наркотики! – возмутилась Рената. – В нашем зоопарке живут приличные звери, без вредных привычек.
– Я имела в виду секьюрити, – продолжала веселиться я. – В каком бреду ему почудился заяц, напавший на мужчину?
– Виктор маленький, а Чарлик большой, сильный, подвержен припадкам гнева. Пошли скорей! – приказала Рената. – Лаура Карловна взбесится, если календарь не сделают. Виктор единственный, кому она разрешает животных фоткать!
Я снова поспешила за Ренатой, пытаясь на ходу ее вразумить:
– Но ведь Чарлик, остолбенев от страха, стоит на лужайке! Не мог же он раздвоиться!
– Не, – задыхаясь, ответила Маленкова, – тот карлик меньше.
– А как Чарлик у ворот оказался? – не успокаивалась я. – Нельзя ли помедленнее, я не сдавала олимпийский зачет по бегу...
Рената засопела сильнее, но скорости не сбавила. Взмыленные, как тягловые лошади, мы прискакали к ажурным воротам и увидели зрелище, достойное кисти Босха .
На парковочной площадке, где стояло несколько не особенно дорогих, но новых иномарок, валялись парочка штативов и спортивная сумка. А еще лежали... два трупа довольно крупных зайцев и стояла пугающая тишина.
– Есть тут кто живой? – заголосила Рената.
Из за одной машины высунулась блестящая на солнце лысина.
– Витя! – обрадовалась Маленкова. – Где Чарлик?
Фотограф на четвереньках пополз к нам.
– Там... – напряженным шепотом сказал он. – Вон...
– Не орите, – попросил слева хриплый баритон.
Мы с Ренатой одновременно обернулись, с другого бока к нам подбирался охранник в форме и фуражке.
– Игорь, – зашипела Маленкова, – что здесь происходит?
– Дурдом в Хацапетовке, – простонал секьюрити. – Уволюсь отсюда на хрен! Зарплату жалко, семью кормить надо, но я лучше на автомойку пойду. В Чечне служил, а такого не видел. Жуть серая! Витька на выход прикатил, я его попросил меня на рабочем месте сфоткать. Он полез в салон за оптикой, и тут...
Руки Игоря начали совершать беспорядочные движения, а изо рта посыпались отрывочные слова:
– Дверка хрясь! Он оттуда скок! Упс! Бамс! Фейсом о стекло, бах, бах! Шмяк! Вау! Стоит, гаденыш, затаился!
– Кто и где? – я попыталась разобраться в потоке бреда.
– Во! – Игорь ткнул пальцем в сторону будки охраны. – Смотри! Жрет!
Я переместила взгляд влево и застыла. Существо у домика охранников выглядело ужаснее тигра Артура. Если б не здоровые, торчащие вверх уши, монстр мог бы сойти за боксера тяжеловеса. Конечно, крепкие парни не натягивают на тело шубы и не имеют длинных ушей, но если исключить серый мех и «локаторы» на макушке, сходство было удивительным: небольшая голова, отсутствие шеи и тело, похожее на монолит из мышц.
– Ну и страхолюдина! – не удержалась я, прикидывая в уме, каков рост и вес заиньки. Похоже, длинноухий достигает в высоту полутора метров и в ширину примерно столько же. Хоть на попу посади, хоть на бок положи, куб с мощными передними лапами.
Рената прижала палец к губам:
– Тише, пожалуйста! Чарлик умнее многих людей, еще услышит и обидится. Между нами говоря, у него не очень приятный характер. Если он чем недоволен, моментально принимает боевую стойку. У него удар справа, как у боксера тяжеловеса.
– Вот почему ты рассматривала его издали, не приближалась к окаменевшему животному! – сообразила я.
– Кому охота сотрясение мозга получить, – откровенно призналась Маленкова.
Я покосилась на служительницу.
– Ясненько, почему ты решила кликнуть на подмогу зоопсихолога, чужой головы не жалко. Чем ты кормишь Чарлика? Котлетами из стероидов, сдобренными подливкой на основе гормонов роста?
– Человечиной он, похоже, питается, – загундел Игорь. – Это ваще кто? С какой планеты прилетел? Че за зверюга?
– Обычный кролик, – обиделась Рената, – просто у мальчика хороший аппетит.
– А почему у заиньки морда в крови? – задрожала я. – И передние лапки покрыты красными пятнами... Он кого то сожрал?
– Залетел в мою будку, – чуть не заплакал Игорь, – а я как раз собрался гамбургер съесть, развернул пакетик, открыл бутылочку кетчупа. Тут Витька появился, и я сфоткаться решил, а чертово чудище из его машины в дежурку – прыг! Я от греха удрал. А он... мясо давай хавать... урчит... зубы страшные... кетчуп выпил... Это не кровь!
– Уфф, – выдохнула я.
– Чарлик обожает томатный соус, – кинулась на защиту подопечного Рената, – и гамбургеры – его любимая еда. Кролик переволновался, испугался... Зачем Виктор его в машину запихнул? Чарлюня, иди к нам!
Заинька оскалил крепкие клыки и скакнул вперед.
– Не кличь его сюда! – заорал Игорь и швырнул в надвигающегося Чарлика свою фуражку.
Длинноухий замер, медленно наклонился, поднял головной убор и влегкую разодрал его пополам.
Игорь сравнялся по цвету с моей серой футболкой.
– Мамочки... Такое даже мой сержант в армии не мог проделать! А Юрка – зверь, об голову кирпичи бил, мизинцем гантель поднимал, зубами за турник цеплялся и подтягивался! Но головной убор... вот так... Это не зайчик, а человек пингвин!
Рената вытащила из кармана небольшой пистолет и сунула его Игорю.
– Стреляй!
– Вы его убьете? – испугалась я.
– Целься хорошо, – приказала служительница.
Я прикрыла голову Гензы рукой и зашептала:
– Они шутят, зайчик останется жив...
Послышался короткий щелчок и шум упавшего тела.
– Чем это воняет? – заорал Игорь. – Фу!
Я постаралась не дышать. Значит, бедный Генза все же испугался. Не знаю, что выделывает скунс, но рукохвост – мастер портить воздух. И, похоже, охранник со служительницей считают распространительницей смрада меня, вон как переглядываются. Надо ввести их в курс дела.
Я расстегнула верхнюю пуговку кофты.
– Видите? Это Генза, он от страха пукает.
– Пойду посмотрю, заснул ли Чарлик, – сменила тему разговора Рената.
– Заснул? – переспросила я.
– Стреляли шприцем со снотворным, – пояснила Маленкова и пошла по направлению к горе меха, серевшей на дорожке.
У меня отлегло на душе, Игорь поднялся с четверенек.
– Не тушуйся, подумаешь, «шептуна» пустила... Люди в первом бою голову теряют и еще не то делают.
– Это Генза, – покраснела я.
– Клево, – кивнул Игорь. – А может, он? Вон у твоей ноги примостился.
Я увидела темно фиолетовую ящерицу и сделала шаг в сторону. Интересно, почему рептилия примчалась сюда за мной? Может, ей неудобно за причиненную мне боль?
Игорь заржал:
– Успокойся, никто тебя не осуждает, что естественно, то можно. Пошли глянем на кроля.
Когда мы с охранником очутились около громко храпящего Чарлика, Рената налетела на Виктора.
– Почему животное здесь очутилось? Кто стоит на лужайке? Что происходит?
Бедный фотограф пытался ответить, но Маленкова не давала ему сказать ни слова, бесконечно повторяя одни и те же вопросы.
Игорь положил служительнице на плечо руку и рявкнул:
– Остановись!
Рената замерла с открытым ртом, теперь тараторить принялся Виктор.
Чтобы показать Чарлика в самом выигрышном свете, фотограф привез несколько муляжей в виде зайцев и рассадил их на полянке. Виктор провел фотосессию, а когда Рената на пару секунд отлучилась, задумал воспользоваться вспышкой. Чарлик, внезапно ослепленный ярким светом, застыл в диковинной позе. Фотограф испугался, что нанес кролику вред, быстро похватал муляжи, в спешке забыв один, сел в автомобиль, по дороге звякнул Маленковой и хотел удрать из питомника. И тут за спиной водителя раздался шум. Виктор обернулся, узрел Чарлика, который с тигриным рычанием раздирал на части плюшевую копию зайчика, и выкатился из малолитражки.
– Похоже, у него мозг поплыл! – бубнил фотограф. – Вспышка не виновата! Не знаю, как Чарлик в мою машину попал! Я его не сажал! Похоже, он сам запрыгнул, тайком от меня!
– Да? – голосом, полным злости, перебила Виктора Рената. – Интересно!
– Чарлик спит, – вмешалась я в назревающий скандал, – психологу здесь пока нечего делать. Пойду, пожалуй...

Глава 15

Вернувшись в спальню, мы с Гензой приняли душ, потом я хотела включить телевизор, но тут позвонил Димон.
– Есть две новости, одна плохая, другая ужасная. С которой начать?
– С первой, – решила я.
– Могила! – загадочно заявил Коробок.
– Кто то умер? – забеспокоилась я.
– Могила, – повторил хакер, – он скончался.
– Нельзя ли поподробнее? – потребовала я.
– Степан Могила из деревни Харитоновка отъехал на тот свет.
– У деда в паспорте так и значилось «Могила»? – недоверчиво переспросила я.
– Верно подмечено, – похвалил меня хакер. – Здорово, да? Жизнеутверждающая, оптимистичная фамилия. И для Харитоновки совсем не редкая, там полсела Могилами звалось и, наверное, в родственниках состояло.
– Я видела недавно пенсионера в добром здравии, – остановила я разболтавшегося Коробка.
– Ошибаешься, он труп, – не сдался хакер.
– Для покойника Степан слишком говорлив и врет ловко, – вздохнула я.
– У Германа Кнабе немерено земли, – продолжал хакер, – и никаких других хозяев полей там нет. Бизнесмен приобрел и участок Могилы, но, наверное, разрешил деду спокойно дожить на старом месте.
– Это точно?
– Есть документы: акт купли продажи участка, запись в книге о смерти Степана.
– Я была в гостях у живого и, похоже, несмотря на возраст, вполне здорового дедушки, – не успокаивалась я.
– Охотно верю, что ты беседовала с престарелым мачо. Но был ли он Могилой? – совсем тихо спросил Димон.
– Он отзывался на Степана, – ляпнула я и тут же оценила глупость своего аргумента.
Коробков начал юродствовать.
– Молодая вы, барышня, наивная, мужикам верите, оттого и в беду попадаете. Некогда в граде Москве жил один генерал. Ой, справный хлопчик! На морду круглый, на язык быстрый, руки загребущие, глаза завидущие. Катался душка военный на красивой машине, договаривался с чиновными людьми, брал у них деньги, в друзьях числился. И скорехонько у того генерала образовались на шоссе Копейкинском палаты каменные, а под кроватью мешки с золотом. А потом – упс! – выяснилось: никакой он не генерал, ксива фальшивая, биография дутая, одно вранье, или, как говорится в Уголовном кодексе, мошенничество в особо крупном размере. Большие люди генералу на слово верили, никто в его разбойничьем прошлом покопаться не дотумкал. Документ легко выправить, надел купленные ордена – и ты герой всех времен и народов. Могила давно в могиле, пардон за отстойный каламбур. Ау, Танюшка, ты жива?
Я издала мычание. Значит, Степан покойник. А кто же тогда уютно устроился в маленьком домике? Может, некий бомж решил прикинуться Могилой, чтобы обеспечить себе сытную старость?
– Нашла в присланном чемодане ноутбук? – спросил Димон. – Такой плоский предмет, типа... э... папки. На крышке выдавлено полуобгрызенное яблочко.
– Думаешь, я совсем идиотка? – зашипела я в трубку.
Коробков оглушительно чихнул, я на секунду оглохла, а потом услышала:
– Ну, открыла? Верх там, где изображен упомянутый фрукт, смотри не перепутай. Можешь войти в свою почту? Помнишь пароль?
– Нет, – честно призналась я.
– Я это предвидел. Ах, какой у нас Дмитрий умный! – Коробков не упустил возможности отвесить себе комплимент. – Поэтому смело жми на надпись «post», само включится.
– Работает, – обрадовалась я, проделав несколько манипуляций. – Ой, открылось! У меня одно послание.
Коробок крякнул.
– Читай.
– «Хай, козюлина», – озвучила я текст. И возмутилась: – Что за чушь!
– Видишь черточку, а при ней циферки? – спросил Димон. – Это хитрая ботва, в мире виртуального общения ее называют «прикрепленный файл».
– Короче, – процедила я.
– Открывай, – буркнул Димон. – Сразу предупреждаю: зрелище не для нервных, там видео.
– И как его открывать? – обозлилась я. – Двери не видно!
– Тогда мне придется говорить не коротко, а длинно, – с фальшивым смирением откликнулся хакер.
Я прикусила губу и, шумно выдохнув, ответила:
– Согласна, я компьютерная идиотка, но ведь и ты появился на свет не в обнимку с клавиатурой.
– Лапуля, я предмет страстной любви мышки и монитора, интернетозавр, вскормленный молоком Пентиума, – серьезно заявил Димон.
Следуя советам Димона, я таки сумела оживить видеофайл. Экран моргнул, появилось изображение комнаты, стены которой были выложены прямоугольными серыми камнями. В правом углу картинки открылось окошко, в нем стояли цифры «0:0». На секунду экран погас и зажегся вновь, я увидела обнаженную девушку с идеальной грудью, из одежды на красавице имелись крохотная, треугольная конструкция на завязочках, прикрывавшая самый низ живота, кожаная полоска на шее, пояс на талии и нарукавники. А вот лицо ее закрывала черная маска, виден был лишь подбородок. Цвет волос тоже с первого раза трудно определить – пряди стянуты на макушке в аккуратный пучок. Так причесываются гимнастки и балерины, когда хотят, чтобы волосы не мешали выступлению или тренировке. Почему я приняла незнакомку за спортсменку? Поясняю: тело у нее было мускулистым, а бицепсы трицепсы у женщины сами собой не появятся.
Внезапно девица слегка изогнулась и приняла боевую стойку, цифры в окошке стали скакать с бешеной скоростью «100:97», «200:215», «328:410». Я не успела сообразить, что фиксирует табло, как в центр кадра ворвался... тигр.
Дальнейшее время я затаив дыхание наблюдала за дракой. Хищник швырял девушку на пол, та, ловко перекатившись через голову, вскакивала или делала кульбит. Очевидно, во время схватки огромная кошка ранила амазонку, потому что в какую то секунду в стороны полетели брызги крови. Парочка сцепилась не на жизнь, а на смерть, стало понятно, что ни один из участников боя не сдастся, и я сомневалась, что в схватке победит спортсменка: человек, даже очень тренированный, намного слабее хищника. Неужели мне предстоит увидеть смерть девочки? Категорически не желаю «наслаждаться» подобным зрелищем!
Прозвучал гонг, на тигра внезапно упала невесть откуда взявшаяся сетка, а затем невидимая рука утащила зверя за пределы видимости камеры. Но напоследок оператор дал крупный план морды зверя – с больших торчащих веером усов капала кровь. Слегка раздвоенное ухо тоже было перемазано в красном, а нос с розовым пятнышком трепетал ноздрями. Девушка выпрямилась, подняла руку, сделала пару быстрых движений и тряхнула головой. Водопад белокурых волос хлынул на плечи, красавица использовала весьма затасканный, но от этого не ставший менее эффективным прием, воздействуя разом на два основных инстинкта мужчины: сексуальный и охотничий. Обнаженная окровавленная победительница, выстоявшая в жестокой схватке с хищником, после завершения битвы оказалась роскошной блондинкой. На экране возникла надпись «Элина» и цифры «12152:10548». Все, дальше чернота.
Я схватила телефон и соединилась с Коробком.
– Понравилось? – мрачно поинтересовался Димон.
– Жуткое зрелище, – оценила я увиденное. – Что это было?
– Бой, – коротко ответил хакер. – В Интернете можно откопать черт те что, в том числе такой вот тотализатор. Ты ставишь некую сумму на девушку или на животное. Схватка длится фиксированное время, иногда победителем оказывается человек, иногда зверь. Если угадать исход, можно получить хороший куш.
– Безобразие! – вскипела я. – Представить страшно, что будет, если клыкастый победит!
– Он разорвет девушку, – жестко уточнил Дима. – Но именно ожидание убийства и подогревает интерес зрителей, а участница битвы сражается особенно отчаянно.
– Где ты раздобыл этот ужас и зачем велел мне его просмотреть? – накинулась я на Димона.
– Победительница Элина – это Варвара Богданова, – ответил хакер.
– Офигеть... – по детски отреагировала я. – Но у амазонки лицо закрыто!
– Зато тело обнажено, – возразил Коробков. – Богданову опознал человек, который хорошо знает, как девушка выглядит без одежды. Нет сомнений: на видео Варвара.
– Откуда запись?
– Если честно, она, как все открытия, нашлась случайно. Упала мне на голову, как яблоко на башку Ньютона, – признался Коробок. – Я шарился по Сети, рыскал в блогах, и наткнулся на парня. Знаю его довольно давно: мажор при папеньке, имеет фирму, которую подарил ему добрый родитель, дело налажено, крутится без трения, вот паренек, ник его «Supermacho», и заскучал. Жаловался в блоге, дескать, нет в Москве достойных развлечений для человека его материальных возможностей. Ну все он испробовал! В ночных гонках без правил участвовал, на мотоцикле по крышам ездил, в Африку на сафари летал, с парашютом прыгал, на плоту по горной реке сплавлялся... В общем, нет больше адреналина, эндорфины в его органоне не вырабатываются, депрессуха накатила. Ныл он, ныл, а потом вдруг взрыв эмоций: «Люди, я такую феньку нашел! Стучите в аську, расскажу».
– Ясно, – вздохнула я.
– Это была прямая трансляция, – вдруг сказал Димон.
– Эй, постой, ты хочешь сказать, что драка шла в реальном времени? – испугалась я.
– Точно, – подтвердил Коробок, – но не сегодня, а вчера ночью. Между прочим, записать это видео невозможно, но я сумел обойти препоны, потому и «угостил» тебя небывалым зрелищем. Естественно, принять участие в пари тебе уже нельзя.
– Спасибо за праздник! – фыркнула я. – Похоже, я могу возвращаться домой? Теперь обнаружение Варвары дело техники, ты отследишь адрес.
– Все не так просто, – буркнул хакер. – Чтобы сидеть в, так сказать, зрительном зале, необходимо заплатить. Если желаешь участвовать в тотализаторе, вносишь новую сумму. Адрес сайта не постоянный, его и пароль на вход сообщают за пару минут до начала схватки. И очень трудно обнаружить «студию». Мне пока это не удалось, организаторы боев не дураки. Схватка состоит из трех раундов. Если во время сражения тигр не убивает девушку и та способна хотя бы ползти или шевелиться, то считается, что хищник проиграл. Интересно, где находят молодых женщин, согласных стать гладиаторами? Кровожадная тварь иногда расправляется с красавицей сразу, порой девчонка сдается только в самом конце боя, но довольно часто ей удается выжить. Уж не знаю, как долго она потом раны зализывает. Неприятная забава, да? А Supermacho корчится от восторга, уверяет, что видел, как тигр пару девушек загрыз.
– Урод! – прошипела я.
– Животное не виновато, оно рождено, чтобы охотиться. И полосатому тоже достается, он ходит странно, похоже, ему лапу повредили и одно ухо разорвано.
– Не тигр выродок, а Supermacho! – заорала я. И тут сообразила: розовое пятно на носу, раздвоенная ушная раковина на крупной башке... Из груди вырвался стон: – Я знаю тигра!
– Сражалась с ним? – на полном серьезе спросил Коробков. – И кто победил? Похоже, была боевая ничья.
– Перестань ерничать, – придушенно зашептала я, пораженная своим открытием. – Я видела Артура почти вплотную!
– Кого? – не понял Димон.
Я быстро рассказала Коробкову о происшествии с Чарликом и о том, как испугалась тигра, мирно гуляющего за незаметной прозрачной преградой.
– Ты ничего не путаешь? – с недоверием спросил хакер.
– Нет, – твердо заверила я. – И почти уверена: бои устраивают в имении Кнабе. Что надо для организации схватки?
– Тигр, девушка и, грубо говоря, веб камера, а еще доступ в Интернет, – перечислил Димон.
Я начала размышлять вслух.
– Девушку легко привезти в машине в любое место, с техническими штучками тоже, полагаю, нет проблем. А вот тигр! Его в малолитражку не запихнешь, нужен большой автомобиль, типа здоровенного джипа. Молодая женщина в джинсах, футболке и бейсболке не привлечет внимания любопытных, а гигантская кошка соберет толпу. Думаю, тигра необходимо вывести на прогулку перед боем. Теперь представь реакцию окружающих, увидевших человека с Артуром на поводке. Да и животное начнет нервничать от незнакомых запахов. Опиши мне в деталях студию! Если Чеслав уверен, что Варвара находится в имении и здесь же обитает хищник, то становится ясно: снимают у Кнабе.
Коробков откашлялся и стал объяснять мне, как самой изучить фон записи. Когда Димон перестает ерничать и зубоскалить, в нем просыпается незаурядный педагог, даже такой безнадежный экземпляр, как я, после подробной лекции хакера начинает лихо нажимать на кнопки.
Больше часа я, беспрерывно консультируясь с Димоном, рассматривала стены, пол и потолок «арены».
Окон там обнаружить не удалось, и я предположила, что драка происходит в подвале. Потолок не имел никаких примет, на нем висели обычные длинные лампы дневного света, пол был покрыт коричневой плиткой, но пару раз, когда девушка падала, объектив выхватывал участок из белых квадратов, очевидно, кое где покрытие заменили, не подобрав нужный цвет. Стены были выложены из серых, гладко обтесанных камней, отдаленно напоминавших кирпичи.
– Я буду искать в доме подземелье! – объявила я. – Но оно должно быть очень большим.
– Или какой нибудь зал без окон, – добавил Коробков. – Думаю, он расположен недалеко от зоопарка. Советую завести дружбу со служителями, кто то из них в курсе дела, ведь тигра моют, кормят, лечат, выгуливают.
– У меня голова кругом пошла, – призналась я. – Фу, да уйди отсюда!
– Сейчас отвалю, – беззлобно пообещал Димон. – Еще одно уточнение, и я уметусь.
– Последняя фраза относилась не к тебе! Меня укусила за щиколотку маленькая фиолетовая ящерица, – пояснила я, – и теперь она за мной ходит как привязанная, очень забавно поднимает одну лапку, в глаза заглядывает. Наверное, ей стыдно за нехороший поступок, вот и решила передо мной извиниться. Удивительно, как ей удается везде прошмыгнуть!
– Рептилии очень юркие, – ответил Димон. – Я когда то, в другой жизни, служил в Средней Азии, там местные ящерки ухитрялись в любую щель пролезть.
– Интересно, как Варвара попала к Кнабе? – вернулась я к основной теме разговора.
– Если найдем ее живой, то непременно спросишь, – пообещал Коробок.
И только сейчас, осознав его фразу, я поняла: от моей расторопности зависит судьба Богдановой. Мы никогда не встречались, но в данный момент только я могу остановить перемещение Вари из раздела «живая» в графу «мертвая». Мне внезапно стало очень страшно: вдруг я не справлюсь с этой задачей? Когда следующая схватка?
Наверное, последний вопрос я невольно задала вслух, потому что Коробок ответил:
– Пока неизвестно, но точно не сегодня.
– Полагаешь? – с облегчением спросила я.
– Сражение с тигром энергозатратное дело, да и Варваре требуется отдых. А Supermacho писал, что бои никогда не бывают несколько дней подряд, иногда между ними может много времени пройти.
– Сомневаюсь тогда, что устроитель хорошо зарабатывает.
Димон помолчал немного и присвистнул.
– Я совершил простые математические действия. В пари участвовало чуть больше двадцати трех тысяч человек. Сейчас я просто сложил цифры, выпавшие на табло. Давай для ровного счета округлим цифру до тридцати. Не все хотели делать ставки, кое кто любовался зрелищем, но не решался заключать пари. Думаю, простых наблюдателей намного больше, но мы ограничимся вышеназванной цифрой. Вход на сайт стоит сорок евро, плевая сумма, если учесть количество адреналина, получаемого зрителями. Жителям России можно платить рублями.
– А что, есть заграничные зрители? – занервничала я.
– Интернет, мой сахарный зайчик, не имеет границ, – пропел Димон, – тем он и хорош. Сидит в Америке толстый дядя и пялится на бой, который в Подмосковье проходит. Текста нет, чужим языком владеть не надо. Теперь умножим тридцать тысяч на сорок евро... Сикока тама накапает? Ух ты, миллион двести тысяч евриков! Круто!
– Круто, – в ошеломлении повторила я.
– Даже если бой раз в месяц устраивать, то в год получается... тык тык пальчиком в калькулятор... Опаньки! Почти пятнадцать миллионов нероссийских рубликов. За минусом накладных расходов, которые получает специалист, обеспечивающий техническую сторону шоу...
– Он один? – поразилась я.
– Зачем лишний народ к делу привлекать? – в свою очередь удивился Коробок. – Одного грамотного парня вполне достаточно. Ну, еще амазонка и тигр. Хищник баблом не интересуется, ему мясом платят, а девушка тоже лимонов не огребает. Осознала прибыль? И, что особенно греет душу, никаких налогов!

Глава 16

Завершив беседу с Коробковым, я взяла в руки часы, присланные мне вместе со шмотками, и с радостью поняла, что до общего ужина еще есть время, можно походить по особняку.
Будильник был сделан изобретательно, на крыше пожарной машины перманентно вспыхивал желтый огонек, внутри кабины сидел человечек в каске, вот только окошко, в котором высвечивались цифры, обозначающие минуты и секунды, оказалось крохотным, мне пришлось поднести часы почти к носу, некоторые дизайнеры слишком увлекаются оригинальностью, забывая о функциональности.
– Помогите! – коротко взвизгнул в коридоре женский голос. – Ой, мамочка!
С будильником в руках я выбежала из комнаты и увидела Надю, трясущуюся около открытого стенного шкафа.
– Что случилось? – с беспокойством спросила я.
– Мышь, – пролепетала старшая горничная. – Я распахнула дверки, а она там сидит.
Я заглянула внутрь шкафчика, там была лишь одна пустая полка и какие то отверстия, прикрытые деревянными решетками. Назначение сооружения осталось непонятным, но я не стала задавать лишних вопросов, сосредоточилась на главной проблеме.
– Ну и где грызун?
Надя молча ткнула пальцем вниз.
Поставив будильник на полку, я наклонилась и тут же услышала голос Лауры Карловны:
– Кто тут шумит?
– Бежим, – одними губами сказала Надя, – а то нам влетит. Лаура крика не выносит.
Я, не раздумывая, понеслась по коридору и очутилась на... кухне.
– Здравствуйте, – приветствовала меня повариха. – Как дела? Хотите перекусить?
– Искала вход в бильярдную, а попала сюда, – призналась я.
– В доме с непривычки легко заблудиться, – кивнула Анна Степановна, – сама по первости не туда забегала. Вернитесь в коридор, идите направо до деревянных ступенек, покрытых дорожкой, они и приведут в цоколь. Есть простая примета: если повсюду лакированные панели и ковры, вы находитесь в помещении для хозяев, если видите плитку – попали во владения прислуги. Только в бане везде керамогранит, но здесь играют роль цвет и качество. В хозяйской сауне сплошь бежево терракотовые оттенки, плитки на стенах с имитацией античной мозаики, а у нас простые серые квадраты, без излишеств.
Я поблагодарила словоохотливую повариху, вернулась в извилистый коридор, прошла метров пять и вновь услышала из за поворота голос старшей горничной.
– Ну и чего? Подумаешь, пылесос сломался... Вызови мастера. Любишь ты, Светка, из любой ерунды черт те что устраивать, поэтому и лабуда приключается. Послушай, как ты рассуждаешь! «У меня дикая проблема: сломался каблук у сапога», «У меня дикая проблема: накрылся пылесос». Это не «дикая проблема», а сущий пустяк. Измени формулировку, говори так: неприятная ситуация – сломала каблук. Сразу возникает нормальное рабочее отношение, а не безнадега.
– Оставь, Надюха, – заныла Светлана, – у меня и правда дикая проблема.
– Ага, пылесос не пашет... – хмыкнула Надя.
– Ну да, – захныкала Света. – Только не служебный, а свой, домашний. Вызвала мастера, и он его починил. Вот беда!
– Ну ты даешь, – засмеялась Надежда, – во всем плохое ищешь, даже в исправленном агрегате! Молодец, Светка, присваиваю тебе звание суперпессимист года!
– Именно что беда! – горячилась Света. – Знаешь, отчего пылесос перестал работать? В него женские трусики засосало! Прямо неудобно было, когда ремонтник их вытащил.
– Мастер небось и не такое видел, – засмеялась Надя. – Постирай свое бельишко и забудь о глупости.
– Но это были не мои трусики, – зарыдала Светлана, – а чьи, не знаю!
– Упс! – воскликнула Надя. – Дай своему Петьке по балде сковородкой или надень на него пояс верности. А можно выпереть подлюку вон, нехай к маме катит. И сколько я тебе выходов нашла?
– У меня проблема, а тебе лишь бы поиздеваться, – не успокаивалась Света. – Найти в собственном пылесосе чужие женские трусы! Что может быть хуже?
– Полно всякого, – незамедлительно отозвалась старшая горничная. – Например, лучшая подруга в твоей постели или ребенок от твоего мужа в чужом животе. Масса ситуаций, когда кому то хуже, чем тебе. Кто то вообще умер в расцвете сил, а ты жива. Ну чего ты соплями на фартук капаешь? Вот Майе Лобачевой точно не повезло.
– Жуть, и правда, – понизила голос Света. – У нее язва открылась?
– Да, – мрачно подтвердила Надя, – ее в больницу отвезли.
– Девки болтают, Майю Клаус ранил, – свистящим шепотом произнесла Светлана, – а я не верю.
– Молодец, – похвалила Надя. – Хотя привидение существует, на днях звон и дробь все слышали.
– Жесть! – простонала Света. – Хорошо, что я домой ухожу, ночью только в дежурство здесь остаюсь. Надь, ты уж извини, тут одно дело... такое... оно меня мучает...
– Говори, – приказала Надежда, – решим твою очередную проблему. Что на этот раз?
Светлана что то забормотала. Я, как ни старалась, смогла разобрать лишь отдельные слова:
– Убирала... задела... протерла, открыла...
– Молодец, что рассказала, – неожиданно серьезно одобрила Надюша. – И все таки – это ерунда. Не делай далеко идущих выводов из простых вещей. Сама ведь себе трудности создаешь. Живи просто, радуйся солнцу, пирожному, зарплате, новой сумочке. Не жди глобальной удачи, тогда каждый день покажется радостным. Чем ты собралась вечером заниматься?
– Я дежурю, – привычно заныла Света. – Вот проблема – ночью меня могут сдернуть. Спать буду здесь, во флигеле.
– Опять! – оборвала служанку старшая горничная. – Смотри с другой стороны на дежурство: ужин не надо готовить, посуду не мыть, с мужем отношения не выяснять, а лежи себе да смотри сериалы... Очень тебя прошу, не распускай язык о том, что мне сообщила. Давай вечером подробно потолкуем, а сейчас надо работать.
Поняв, что беседа завершена, я быстро открыла дверь, спрятавшись за которой подслушивала чужой разговор, шмыгнула внутрь темной комнаты и приникла глазом к щели между косяком и створкой.
По коридору, держа наперевес метелку от пыли, пробежала симпатичная кудрявая шатенка, затем появилась Надя. Она остановилась прямо напротив двери, за которой затаилась я, и мне стало видно лишь спину старшей горничной. Послышались тихое пиканье мобильника и голос Нади:
– Лаура Карловна, проблема возникла. Разрешите зайду?
Очевидно, хозяйка благосклонно отнеслась к просьбе Надежды, потому что та быстро ушла прочь. Я подождала несколько минут, выскользнула из комнаты и чуть не наступила на фиолетовую ящерицу. Ну почему рептилия упорно таскается за мной, неужели бедняга испытывает такую горькую вину, что забыла про сон и еду? Я обернулась и попыталась утешить слишком совестливое создание:
– Убегай в сад. Конечно, мне неприятно, щиколотка слегка опухла, и ранка воспалилась, но это скоро пройдет. Мы можем расстаться друзьями. Не переживай, никто на тебя не сердится.
Ящерица выслушала меня, не моргнув глазом, я помахала ей рукой и направилась в бильярдную.
Цокольный этаж был не менее роскошен, чем жилые апартаменты. Я не умею катать шары, но сразу сообразила, что кии с инкрустацией и огромное зеленое поле на резных ножках стоят немалых денег. Стол занимал середину помещения, сбоку стояли подставки для шаров, бар и несколько мягких диванов.
Хорошо помня рассказ охранника Леонида о том, как он увидел в нижнем подвале Клауса, я довольно долго пыталась найти туда вход и в конце концов обнаружила неприметную дверку, за которой открылась железная крутая лестница, ведущая вниз. Человеку моей комплекции было непросто воспользоваться ею, но я представила, какую мину скорчит Марта, если услышит из моих уст признание: «Я не смогла попасть в подвал из за того, что не было перил», – и начала сползать вниз. Конечно, двигалась я очень осторожно, ногой нащупывая стальной прут, исполняющий роль ступеньки.
В конце концов я оказалась на твердом полу и пошарила руками по стене. Здесь определенно должен зажигаться свет, и логично прикрепить выключатель у входа... Пальцы действительно наткнулись на пластмассовую клавишу, над головой тускло замерцала лампа. Под блузкой вдруг пошевелился Генза, я погладила его, успокаивая. Затем стала озираться. Куда ни глянь, повсюду банки с консервами для собак и кошек. Кажется, Лаура Карловна обеспечила домашних любимцев на пару лет вперед. Интересно, почему мне до сих пор не встретилась в доме ни одна киска? Где они прячутся? Вероятно, жаркая погода выманила их в сад.
Мелкими шажками я пошла вперед и добралась до аппендикса, заставленного баррикадами из упаковок туалетной бумаги и одноразовых полотенец. В подвале было сухо, очевидно, здесь хорошая вентиляция, вот хозяйка и решила складировать пипифакс подальше от глаз. Похоже, именно тут прятался Леня – залез за пирамиду из рулонов туалетной бумаги. Но мне туда не надо.
Я замерла, Клаус, наверное, тоже стоял здесь, а потом, по словам Лени, испарился. И куда он подевался? Я не верю в привидения!
И тут внезапно погас свет. Ну да, экономная Лаура Карловна установила таймер, через какое то время нехитрый механизм сам отрубает электричество.
Я тихонько засмеялась. Никакого Клауса и в помине не было, просто у страха глаза велики. Если кто то полагает, что мышей, лягушек и призраков боятся только женщины, то он ошибается. Встречала я мускулистых парней, которые кидались прочь, завидя вдалеке мелкого грызуна или безобидную квакушку. А уж погулять в одиночестве в полночь по старому заброшенному деревенскому кладбищу из десяти мужчин едва ли один согласится. Леониду было некомфортно в полутемном подвале, рассказы о Клаусе постоянно курсируют среди прислуги, вот охранник и нервничал. От страха ему померещился призрак. А потом погас свет, вот и все происшествие.
Я зря сюда пришла. Нижний подвал слишком маленький, чтобы в нем устраивать бои, надо выбираться.
Как назло, дверь наверху над лестницей, очевидно, захлопнулась, темнота в подполе стояла кромешная. Не желая стукнуться лбом о железные банки или о стену, я вытянула вперед руки, сделала пару шагов и нащупала пальцами упаковку с полотенцами. Ну вот, совсем потеряла ориентацию, предполагала, что иду по направлению к лестнице...
Играли вы в детстве в «солнышко»? Несколько детей образуют круг, в центр ставят своего товарища с завязанными глазами, крутят его в разные стороны и потом замирают на месте. Водящий должен схватить одного из присутствующих и на ощупь определить, кого поймал. А ребята меняются одеждой, натягивают на головы шапки, короче, запутывают приятеля изо всех сил.
Так вот, я сейчас очутилась в роли центрального персонажа игры – глаза ничего не видят, ноги шагают не пойми куда...
Ага, вот и банки! Я обрадовалась: надо двигаться вдоль складированных припасов, и дойду до подножия лестницы. О, кажется, нащупала ее... Я потрогала холодные ступени, затем, сопя от напряжения, полезла вверх, толкнула дверь и попала в абсолютно темное помещение. Хм, Лаура Карловна в постоянной борьбе за экономию сделала все, чтобы лампы не горели зря. Так... по логике вещей, где то здесь должен быть выключатель. Нашелся!
Я нажала на клавишу, но лампа не вспыхнула, послышался тихий скрип, чуть вдали замаячил тонкий лучик света. Не думая о последствиях, я сделала несколько шагов вперед и поняла, что очутилась в узком коридоре, то есть попала в ту часть особняка, где еще не была. И тут позади раздался щелчок – захлопнулась дверь, через которую я сюда вошла. В полутьме было плохо видно, но все же я разглядела: дверь без ручки, оклеена обоями под кирпич. Открыть практически неприметную створку мне не удалось.
В момент опасности бесполезно впадать в истерику, заливаться слезами и звать на помощь. Есть ситуации, когда следует рассчитывать лишь на собственные силы. Вот, скажем, я могу дать вам денег в долг? В принципе, да. Способна я отвести соседского ребенка в школу, приготовить знакомым обед, привести в порядок квартиру приятельницы? Снова утвердительный ответ. Но пообедать за вас или сходить к парикмахеру у меня не получится. Вы это должны сделать лично. И я сейчас оказалась в положении, когда необходимо самой отвечать за себя.
Я медленно двинулась по коридору, который вел вверх под сильным наклоном. Время от времени на потолке мигали крохотные лампочки, едва ли больше тех, что освещают холодильник. Генза тихо сопел на моей груди, а фиолетовая ящерица, умоляюще кося выпуклыми глазами, упорно тащилась рядом. Такой дружной компанией мы достигли двери, самой обычной, выкрашенной в белый цвет, как во флигеле горничных. Я осторожно повернула блестящую ручку и очутилась в новом коридоре, на сей раз со стенами голубого цвета. Справа и слева виднелись двери. Недолго думая, я открыла правую и попала в комнату с ярко горящей под потолком лампой дневного света.
Трудно было назвать помещение спальней, скорей уж это палата реанимации, набитая медицинскими приборами, мигавшими разноцветными лампочками. От аппаратов тянулись провода и трубки, все они сходились на кровати, где лежал человек, полуприкрытый простыней.
Следовало быстро уходить, ведь больного в таком тяжелом состоянии не оставят надолго одного. Но я приблизилась к многофункциональной койке и увидела женщину. Лицо бедняжки казалось бескровным, к венам были подведены тонкие трубочки. Я нашла дочь Германа Кнабе, несчастную Эрику, которая после нападения маньяка впала в кому. Веским подтверждением моих мыслей был тонкий шрам на горле несчастной, его могла оставить только кожаная удавка.

Глава 17

Постояв пару секунд, я опомнилась, выскользнула из палаты и приоткрыла следующую дверь. За ней оказалась полукруглая комната с большими окнами, уютной мягкой мебелью, телевизором и горой DVD кассет в специальной подставке. Гостиная, очевидно, была проходной, потому что в одной из стен я увидела вторую дверь. Поскольку в палате, где находилась больная, не было второго выхода, а коридор заканчивался тупиком, я бесстрашно вошла в помещение и... услышала чуть визгливый голос, доносившийся непонятно откуда.
– Брошу, честное слово, брошу! Купила никотиновый пластырь, наклеила на руку, но он не работает!
Иногда мои ноги соображают лучше головы, вот и сейчас они приняли решение до приказа растерявшегося мозга, мигом сделали прыжок и заставили хозяйку присесть за диван. И весьма вовремя: по полу пробежал сквозняк, без умолку говорящая женщина вошла в гостиную. Я не видела ее, зато отлично слышала.
– Прекрати пилеж, я на работе, голова болит, настроение мерзкое. Если я тебя не устраиваю – вали вон, рыдать не буду...
Мой нос почуял запах сигаретного дыма, уши уловили шум быстрых шагов и хлопок двери. Незнакомка прошла комнату насквозь.
Я высунулась из за дивана, убедилась, что вокруг никого нет, и ринулась к створке, расположенной напротив. Снова коридор, ведущий под углом вверх, прихожая с пустой вешалкой и калошницей, тамбур, дверь, тамбур, дверь...
Запыхавшись, я рванула на себя очередную створку, поняла, что ее следует толкать от себя, и очутилась на свободе, в парке. Сначала меня охватило удивление: как мне удалось подняться на поверхность земли, ведь я спустилась в подвал? Но потом я вспомнила о небольшой лестнице и двух коридорах, идущих вверх, и недоумение исчезло.
Времени до совместного ужина с хозяевами оставалось совсем немного, необходимо было найти кратчайший путь в особняк. Я принялась крутить головой в разные стороны, пытаясь определить, где нахожусь, и быстро сообразила: я недалеко от домика Степана Могилы, впереди стена леса, справа виднеется крыша обители семейства Кнабе.
Кто то осторожно потрогал меня за ноющую после укуса щиколотку. Я вздрогнула, оторвалась от созерцания пейзажа и увидела фиолетовую ящерицу, застывшую со скорбным видом.
– Дорогая, прекрати, – попросила я, – давай расстанемся друзьями. Я давно простила тебя, абсолютно не злюсь и желаю тебе счастья. Ну цапнула ты меня, с кем не бывает... Успокойся, беги домой, к мужу и деткам. Надо же, я и не предполагала, что у юрких созданий столь обостренное чувство совести. Если честно, я считала представителей вашего рода существами без острого ума и глубоких психологических переживаний.
Путь назад был недолгим. Без зазрения совести сломав пару ветвей, я пролезла сквозь кусты сирени и поспешила к особняку. В дом удалось войти очень вовремя – огромные напольные часы в холле показывали без четверти девять. Живо переодевшись в шелковый костюм, я поспешила в столовую и вошла туда буквально с боем курантов.
– Сразу видно немецкое воспитание, – улыбнулся худой мужчина, сидевший во главе длинного стола. – Присаживайтесь, Татьяна.
Я устроилась напротив симпатичной круглолицей блондинки, одетой в красное открытое платье. Лаура Карловна сказала правду, господа Кнабе считали пятничный ужин праздником. Девушка облачилась в вечерний декольтированный наряд, собрала волосы в высокую прическу, а шею украсила несколькими нитками жемчуга. Создавалось впечатление, будто жемчуг сильно сдавливает горло девушки.
Герман постучал молоточком в небольшой гонг, появилась девушка с подносом и начала раскладывать на тарелки закуску.
– Ваша фамилия Кауфман? – обратился ко мне хозяин.
– Так точно, – отрапортовала я.
– Может, я и не прав, но считаю, что немецкое воспитание прививает нужные навыки на всю жизнь, – менторски заявил старший Кнабе, – аккуратность, точность, работоспособность.
– Верно, – заулыбалась Лаура Карловна. – Моя мама, светлая ей память, не уставала повторять: «Детка, приличный человек, придя в гости, сначала снимает ботинки, потом идет к гардеробу, где освобождается от пальто. А вот собираясь покинуть чужой дом, необходимо проделать обратные действия: надеть верхнюю одежду и лишь потом натянуть обувь».
Я чуть не воскликнула: «Зачем такие неудобства?», а Лаура спокойно завершила выступление:
– Ведь нельзя разносить грязь улицы по прихожей хозяев.
– Ерунда, – бормотнул мужчина, сидевший около меня.
– Ты что то сказал, Миша? – поинтересовался Герман.
– Нет, – быстро ответил сосед.
Я скосила глаза влево. Значит, это Михаил, сын Кнабе. Интересно, сколько ему лет? Окладистая темно русая борода мешает точно определить возраст отпрыска.
– Лучше сосредоточимся на мунсе, – предложила Лаура Карловна. – Танечка, вы любите мунс?
– Обожаю, – с хорошо разыгранным восхищением отозвалась я, понятия не имевшая, что такое мунс.
– Тогда начинайте! – велела Лаура Карловна.
Я растерялась. На тарелке покачивалось нечто темно красное, отдаленно напоминающее желе. Трудно понять, из чего сварганили закусочку, но судя по цвету, из сырой говядины. И чем есть это яство? Около моей тарелки выложена шеренга столовых приборов!
Не следует думать, что я выросла в семье, где люди ели руками яичницу со сковородки. Нет, большую часть своего детства я слышала от отца поучения:
– Пользуйся ножом! Всегда! Этот прибор предназначен не только для нарезания мяса, но и для того, чтобы помогать нанизывать еду на вилку.
Когда папа уставал воспитывать дочь, выпавшие из его рук вожжи подхватывала мама:
– Вот не научишься красиво есть, никто тебя замуж не возьмет. Сядь прямо, прижми локти к телу, отрезай аккуратные кусочки.
Один раз за меня заступилась бабушка.
– Зачем муштруете ребенка? – остановила она родителей. – И рано ей о свадьбе думать. Главное, хорошо учиться, окончить школу, институт, найти удачную работу, лишь потом надо семьей обзаводиться. Ешь, Танюша, как тебе удобно. Если встретишь суженого, он тебя и с ложкой в руке полюбит.
Помнится, после этого выступления бабушки разразился скандал, в процессе которого над обеденным столом летали такие выражения, что любой ребенок на моем месте сделал бы вывод: основной признак интеллигентного человека – умение пользоваться ножом и вилкой, все остальное, вроде употребления нецензурной лексики, воплей и швыряния на пол тарелок, не имеет никакого значения. Если лупишь ногами жену, но правильно держишь столовые приборы – ты отлично воспитан.
Меня научили виртуозно владеть ножом и вилкой, но в нашем доме они всегда лежали на столе в единственном экземпляре. Приборы для рыбы, фруктов, стейков, овощей, жюльенов, заливного, сладкого, всякие прибамбасы, вроде ложечек для поедания мякоти грейпфрута, вилочки для устриц и фондю у нас не водились. Полагаю, родители о них никогда и не слышали...
– Ну, Танечка, – сладко пропела Лаура, – вам предоставляется право первого кусочка.
– Неудобно начинать трапезу раньше хозяев, – вывернулась я.
– Мне хочется, чтобы ужин открыли вы, – отбила подачу старушка.
– Надоело! – возвестил вдруг Михаил и, схватив небольшой трезубец, воткнул его в трясущуюся субстанцию.
Лаура Карловна закатила глаза, Герман Вольфович укоризненно кашлянул, но на бородача осуждение старшего поколения не подействовало. Михаил схватил соусник, вылил на трясучку море майонеза и начал быстро есть.
Я опустила глаза в тарелку. Неприлично капризничать во время званого ужина и лишать всех аппетита заявлениями вроде: «Ах, я сижу на диете, поэтому первое, второе, третье не попробую, выпью минералки, пожую листик салата, а вы жрите без стеснения жирные отбивные, не обращайте на меня, предпочитающую здоровое питание, ни малейшего внимания». Раз явился в гости, ешь нормально. Другой вопрос, что от излишне калорийного майонеза можно деликатно отказаться. Если соус подали отдельно, просто не берите его.
Я наклонилась над тарелкой, положила в рот кусок закуски, пожевала и с трудом удержалась от того, чтобы не выплюнуть. Таинственный мунс оказался невероятно кислым!
– Танечка, что то не так? – насторожилась Лаура Карловна.
– Ваши родители не готовили национальных блюд? – тут же влез со своим вопросом Герман Вольфович. – Они настолько обрусели, что вычеркнули из обихода даже кухню?
Я успела прийти в себя и нашла достойный ответ:
– Просто я наслаждаюсь угощением.
– Обожаю мунс! – заулыбалась старушка. – Увы, его можно приготовить только летом. Доедайте, Танечка.
Я заставила себя поднести ко рту очередную порцию кислятины, но тут из за пазухи высунулась мордочка Гензы, и рукохвост со сверхзвуковой скоростью втянул в себя красную мерзость. Слава богу, никто из Кнабе не заметил произошедшего, все были увлечены закуской. Я ощутила глубокую благодарность к Гензе. Что ж, теперь предстоит расправиться с последней частью злополучного мунса.
Быстро выдохнув, я запихнула скользкую гадость в рот и, не жуя, проглотила. Мунс поехал вниз по пищеводу, словно по льду фигурист, только что завершивший выступление: торжественно, с чувством, с толком, с расстановкой. Внезапно Генза начал отчаянно барахтаться, затем снова высунулся и выплюнул украденную «вкуснятину». Закуска перелетела через стол и шлепнулась на пол. Михаил поднял голову, глянул вниз, потом на меня, затем снова опустил глаза и поднял вверх большой палец. Я постаралась не покраснеть. Но, слава богу, ни Лаура, ни Герман не обратили внимания на происшествие, а блондинка походила на зомби, – ела молча, не вступая в беседу и не реагируя ни на что вокруг.
Подали суп.
– Вы знаете, как переводится ваша фамилия? – вновь завел светскую беседу Герман.
Мысленно поблагодарив Чеслава, который предусмотрел возможность подобного вопроса, я улыбнулась.
– Конечно. Торговец.
– Именно так, – согласился старший Кнабе.
– Есть еще вариант – барыга, – буркнул Михаил.
– Миша! – возмутилась Лаура Карловна. – Как грубо!
Тут принесли мясное блюдо, старуха замолчала, начав раскладывать еду по тарелкам. Зато неожиданно проснулась полузадушенная бусами девушка.
– Я это ем? – поинтересовалась она, показывая пальцем в миску с тефтелями.
– Нет, дорогая, ты предпочитаешь на ужин кирпичи без кожи, – галантно ответил Миша.
– Перестань! – зашипела на него Лаура Карловна и повернулась к блондинке: – Да, Эрика, приготовили твое любимое блюдо.
Я вцепилась пальцами в край стола. Эрика? Значит, заторможенная красавица – дочь Кнабе? Тогда понятно, почему она столь странно себя ведет, – девушка не оправилась от комы, у нее разум пятилетней малышки. Но теперь возникает вопрос: а кто лежит под аппаратом искусственного дыхания? Почему у больной на шее шрам от удавки? Она тоже жертва маньяка? По какой причине Кнабе не отвезли пострадавшую в клинику? Кем она им приходится? И кстати, почему я, знавшая о том, что Эрика идет на поправку, приняла больную женщину за нее? Впрочем, на последний вопрос ответ известен: порой я бываю глупее Емели.
Из состояния задумчивости меня вывел голос Лауры Карловны:
– Вижу, Таня, вам очень понравились тефтельки! Хотите добавки?
Я, не успевшая съесть ни одной, вздрогнула и увидела, что передо мной стоит пустая тарелка с остатками соуса. Тут же послышалось хихиканье дочери Кнабе.
– Она вся обкапалась!
– Эрика, – погрозила ей пальцем экономка, – с каждым может случиться мелкая неприятность.
В ту же секунду я поняла: подсуетился рукохвост. Пока «мамочка» пыталась разобраться в собственных мыслях, корила себя за проявленную в очередной раз тупость, Генза живо забросил в свой рот крохотные котлетки, облив мой костюм жирной подливкой.
– Фу! Неряха! Грязнуля! – веселилась Эрика.
Герман Вольфович посмотрел на Лауру Карловну, та правильно поняла взгляд хозяина дома, встала и подошла к девушке со словами:
– Ты хочешь посмотреть телевизор!
– Да? – удивилась больная. – А, конечно.
– Сядь на диван, – приказала старушка.
– Это что? – переспросила несчастная.
– Жесть! – заржал Михаил. – Вот это стул, на нем сидят, вот это лук, его едят... Диван суперская вещь, но им можно пользоваться, лишь раздевшись догола.
Эрика попыталась дотянуться до молнии на спине.
– Как тебе не стыдно! – закричала на бородоча Лаура Карловна. – Эрика, Миша шутит.
– Что? – заморгала девушка.
– Говорит неправду, – объяснила старуха.
– Зачем? – продолжала недоумевать Эрика.
– Хороший вопрос, – кивнул отец. – Действительно, зачем?
Михаил встал и вышел, Лаура Карловна подхватила Эрику и повела ее в глубь комнаты. Герман в упор уставился на меня.
– Эрика попала в автокатастрофу, – солгал Кнабе. – Девочка чудом осталась жива, мы сумели поставить ее на ноги, но, как вы, наверное, уже поняли, дочь пока трудно назвать разумным человеком. За ней требуется особый уход, и я полагаю, что лучше всего присматривать за Эрикой дома. У Михаила другое мнение, он считает, что сестру следует поместить в специальное заведение, где ее будут обучать всему заново. Не подумайте, что Михаил не любит Эрику, он за нее переживает. Сейчас сын вернется к столу, и мы продолжим трапезу.

Глава «  1-3 4-6 7-10 11-13 14-17 18-21 22-24 25-27 28-30 31-34  »

На главную